Вынырнув из омута памяти, я обнаружил себя ни много ни мало – на крыше. Добротного такого здания, я вам скажу, этажей не меньше восьми. И вид, скажу я вам, господа мои, с этой крыши открывался преотличнейший. Город, раскинувшийся передо мной как на ладони, в обрамлении гор, казался игрушечным с этой высоты.
Самое время оглядеться. Внизу виднелись лошади, повозки, люди – по большей части, пешком. Где-то ближе к горам неторопливо ехал паровоз, увозя за собой металлическую гусеницу вагонов. Что ж, высокими технологиями тут, кажется, ещё не пахнет. Может оно и к лучшему, господа мои – я невольно почесал застарелый шрам на плече – хорошо ещё, калибр был невелик, да и достал, видимо, на излёте.
А с другой стороны – вряд ли тут будет достойная медицина, если, конечно, не процветает магия. Впрочем, магический мир выглядел бы несколько иначе. Я в этом всё-таки немного уже разбираюсь. Хотя вон тот летательный аппарат, который одновременно жужжит, пыхтит и пытается махать крыльями, вряд ли работает на чистой физике. Есть о чём призадуматься, пожалуй.
Впрочем, не так уж это пока и важно. Солнце клонится к закату, а я всё ещё не имею почти никаких представлений о том месте, куда я попал, когда, и, главное – зачем. Дверь с крыши, увы, оказалась надёжно заперта, но к моим услугам была довольно надёжная на вид пожарная лестница. Вполне себе удобная металлическая конструкция, с прочными площадками, не имеющая ни малейшего желания оторваться от стены и рухнуть вниз, да.
Стоило мне спуститься на один пролёт, как стекло рядом со мной разлетелось вдребезги. Нет, не так. Сначала в нём появилось несколько аккуратных дырочек и трещины, а потом оно вылетело вместе со здоровенного вида краснокожим мужчиной, который смерил меня яростным, голодным каким-то взглядом и умчался вниз, перепрыгивая по пролёту за раз. Мне оставалось лишь пожать плечами и двинуться следом. Проверять, кто и в кого стрелял, в мои планы не входило.
Как гласит народная мудрость – по возможности не лезь в чужую перестрелку. Если она не сулит тебе хороших денег, конечно же. Впрочем, и в этом случае лезть в неё стоит с большой осторожностью. Иначе рискуешь повторить мой путь, когда пытаясь сбежать от одной беды поневоле цепляешь другую, а то и третью.
Когда и где-то давно, в поза-поза-…-прошлой жизни, у меня был крошечный антикварный магазинчик. Так себе предприятие, честно говоря, едва-едва концы с концами свести. Но как говаривала моя добрая матушка – “это семейный бизнес и старейшая лавка в городе, сын. Она тебя ещё озолотит”. И я продолжал скучать, покупать и продавать, перебирать и оценивать в надежде на то, что ко мне в руки попадёт что-то действительно уникальное.
То что произошло потом впору назвать третьесортной сказкой. Ко мне явился старикан с безумными глазами, повертел в руках какой-то механизм, прищурился и кинул его мне на прилавок. После чего развернулся на пятках и стремительно исчез, так и не сказав мне ни слова.
Механизм оказался старым потускневшим от времени компасом, который всё время, что я на него смотрел, неотрывно показывал на меня, поворачивая стрелку всякий раз как мне доводилось обойти его с другой стороны. Однако же, как только я взял его в руки, он, казалось завибрировал. Стрелка бешено завертелась и показала куда-то наружу, едва ли не “дёргая поводок”.
И вот тут, господа мои, меня разобрало самое настоящее любопытство, какое бывает, наверное у малых детей в новогоднее утро. Я покорно пошёл туда, куда указывала стрелка, огибая дома и дороги и смотря себе под ноги, пока не уткнулся в ограду городской свалки. К моему счастью, рядом никого не виднелось и я просто дошёл до ближайшего лаза в заборе, прошёл в него и добрался наконец туда, куда тянул меня компас.
Стоило раскидать буквально пару кусков какого-то хлама и – вот удача (вот наивность, конечно же) мне открылась старая, вековая, наверное, тумбочка, за полуотломанной дверцей которой что-то блестело. Извлечённое, это что-то оказалось увесистым таким подсвечником, подозрительно желтоватого цвета. Утащив его домой и откромсав небольшой кусочек, я наведался в ближайшую ювелирную лавочку. Как и ожидала моя внутренняя алчность – подсвечник оказался золотым.
Стоит ли говорить, что с тех пор дела мои пошли в гору. Компас радостно показывал мне, где лежат потерянные дорогие безделушки, я радостно тащил их к себе и продавал, иногда выдумывая красочные истории о прошлом этих вещей. И конечно же, я не мог не заинтересовать преступность, будь она трижды и четырежды неладна.
Несколько раз мне удалось уверенно сойти за дурачка, но и этому пришёл конец. В очередной раз выслушав мои сбивчивые бредни, предводитель местечковых головорезов отдал недвусмысленный приказ: деньги и драгоценности в мешок, магазин – сжечь. Вместе со мной. И тут компас неистово завибрировал, указывая на дверь маленького чулана, где хранились мётлы и бытовая химия. Я пролепетал что-то про богатые откупные, не сводя глаз с наставленного на меня ствола открыл дверь. И впервые шагнул в ничто.