Сочинение на тему «Гвоздь». Часть Пятая.
Один из законов писательского жанра гласит о том, что персонаж в ходе повествования должен претерпевать изменения. Не представляю, что должно случиться, чтобы что-то во мне поменялось — это все сказки, художественная литература. Реальность такова, что все что я вижу и слышу — неизменно изо дня в день, и уж простите, если не оправдал ожиданий — я останусь таким какой есть. Я гвоздь и я скучен в меру скучности своего существования. Если бы я был гвоздем в кресле пилота в кабине круизного лайнера или попал каким-то образом в космос, или на самолет, то порадовал бы вас более захватывающими впечатлениями, ах, если бы — если бы! Но я все еще тут — в женском туалете. И ***дская дверь кабинки открывается во внутрь! И если вы меня когда-нибудь встретите — не стесняйтесь бросить мне пару слов и дотронуться до меня невзначай — неожиданная ласка всегда кстати нашему брату.
Именно так мне и хотелось бы закончить историю. Хотелось бы!
Но пришли рабочие в синих комбинезонах. С кувалдами. Веселые, о чем-то разговаривали все время. О чем – я не знаю, их язык мне незнаком. Разнесли все вокруг. Не того ли мне давеча хотелось? Неужели снова мечты сбываются? Я опять был в восторге. С радостью наблюдал разрушение стен кабинок, выламывание труб и крушение унитазов.
К тому моменту я уже лежал в куче, в углу возле входной двери. Вокруг все весело сновали, клубилась пылища, и в открытую входную дверь было видно улицу, людей, и все что я так любил. Я с наслаждением пялился, что есть сил. Вдруг на меня свалили груду хлама. Резко потемнело. Ни щелки, ни лучика света! Меня завалило, смяло. Воздух мне не нужен – так я считал. Выходит, ошибался. Я уже упоминал про клаустрофобию? Кажется, это называется «паника». Верните меня обратно!!! Хочу опять смотреть на унитаз и блюющих телок!!! Не надо мне неба!!! Деревьев не надо!!! Ни птичек, ни бабочек – ничего не хочу!!!
Я никогда еще не испытывал такого ужаса. Ужаса перед будущим. А что, если я вообще ничего и никогда больше не увижу? А если все, что мне осталось от жизни – это мои воспоминания? А что, если больше уже вообще ничего не будет? Что если, что если? Интересно, могут ли гвозди впадать в безумие? Мне кажется, так себя чувствуют парализованные. Что я говорил про свое безразличие? Что я говорил про смирение? Это все может существовать только там – в наших представлениях о будущем. Но только не здесь, не в реальности. Страх, смятение, чувство необратимой потери – вот это весьма реально. Настоящее застыло, как сироп. И я в этом сиропе потерял всякую способность к размышлению. Кто бы мог подумать, потеря! Всем и всегда есть что терять, даже я, оказывается, не исключение. Всё и всегда может быть хуже. Если кто-то скажет вам, что терять ему нечего – он либо позер, либо тупица. Людям хорошо – они хотя бы самоубиться могут. А я – нет. Вот где судьба, вот где несправедливость. Они всегда вместе.
Нас привезли на свалку – куча мусора, вот мы что. Не знаю, сколько прошло времени. Нахожусь в состоянии перманентной спячки – заняться больше нечем. Еще я много мечтаю. Что если, приедет большой экскаватор, разгребет нашу кучу, что если вдруг каким-то чудом я окажусь на мусороперерабатывающем заводе… Эти мечты не так уж и нелогичны — иногда я ощущаю вибрацию, я знаю, что завалы разгребают, и если ты не совсем уж глубоко зарыт – шанс у тебя есть. Я не могу не тешить себя надеждой. Если кто-то скажет вам, что надежда влечет только разочарования – не верьте, — не только. Она дает возможность продержаться подольше и сохранить хотя бы ошметки разума. Чтобы не осознать, что все с тобой кончено, что тебе крышка! А что мне еще остается?
Порой я воображаю себя птицей или снежинкой, пытаюсь понять, каково это быть кем-то другим. Но, как бы далеко меня не уносило воображение, снова черным душным месивом наваливается реальность. Осознание, мать его! Я пытаюсь представить, что все не так уж и плохо, что могло быть и хуже, но в голову ничего не приходит.
Если вы знаете, что такое мрак – то поймете меня. Хотя, ни хрена вы не знаете и не поймете. Представить можно все что угодно. И все представленья далеки от реальности.
Хотелось бы сказать, что это конец истории, но кто может знать? Я не знаю время разложения металла из которого я изготовлен, так что, не могу сказать сколько еще продержусь физически. Гораздо раньше я умру морально. Уже сейчас сложно сказать, сколько во мне осталось меня. Если в чашку не подливать периодически – жидкость испаряется. И мне уже не так тоскливо, как в начале. Привычка, видимо.
Мог бы, наверное совсем смириться, если бы не это злое*учее «Если бы».
Все части рассказа:
- ПРО ЧТО НАПИСАТЬ КНИГУ…
- ДВЕРЬ ОТКРЫВАЕТСЯ ВО ВНУТРЬ
- КЛУБ ИЗБРАННЫХ
- ПУТЕШЕСТВИЯ В ДРУГИЕ СТРАНЫ
- ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ДАЛЕКИ ОТ РЕАЛЬНОСТИ
Трекбеки/Пинги